rezoner

Эта история началась около 1960-го года. Двое голливудских авторов, Ричард Мейбаум и Вольф Манковиц, задумали сценарий фильма о супергерое. Манковиц склонялся к тому, чтобы это была героиня – такое было время, когда женщины всё смелее выходили на авансцену. Особенно после Второй мировой войны, когда женщины взяли на себя тяжесть труда в промышленности.



Итак, Манковиц создал героиню, частного детектива, с огромным опытом, в том числе оперативной работы в самых рискованных условиях. Мейбаум сначала даже не возражал.
( Read more... )

В 1910 году Илья Григорьевич Эренбург со своими верными друзьями Пикассо и Модильяни, собрав последние франки и заняв, сколько можно, у таких же нищих друзей, отправились на юг, в Марсель – отмечать приход весны.

Не знаю точно, как они ехали, зайцами ли, или раскошелились на билеты третьего класса, но до Марселя они добрались. Поселились в самом бандитском районе, главное – за небольшие деньги. Пикассо, хорошо знакомый с городом, показывал им разные злачные места, ели они в самых дешевых забегаловках вкуснейшие блюда из морских гадов, и наслаждались солнцем и нежным ветром с моря.

В один из вечеров сидели трое друзей в кабаке и познакомились с настоящим морским волком. Он представился как «капитан», так его все и звали. Капитан понемногу хмелел, как, впрочем, и Модильяни с Пикассо. Эренбург, обладавший крепкой русской закалкой, держался.

Капитан, слегка расслабившись, рассказал Эренбургу о своей далекой и несчастной любви. Ругал местных шлюх: «О любви они лопочут, но они противны мне. Знаю девочку милее в дальней солнечной стране» - говорил он с пафосом. А потом поведал ему о девушке из японского города Нагасаки, которую он любил больше жизни, но какой-то англичанин взял и зарезал ее, не со зла, а под воздействием наркотиков. Всплакнув, он продолжал рассказывать, как хороша была его подруга, и какая у нее была маленькая грудь – в общем, совсем расклеился. В конце концов он распрощался и ушел, не забыв, однако, расплатиться. Больше его никто из честной компании не видел.

Немного позднее, уже дома, в Париже, Эренбург однажды проходил мимо дома, где жил тогда Модильяни, и решил заглянуть: а вдруг покормят обедом?
Модильяни, однако, работал. Он делал карандашые наброски молодой женщины, которую Эренбург сразу признал: Анна Ахматова, их знакомили на каком-то суаре.

– Я не помешаю?

– Нет, садись вон у окна – отвечал Модильяни, сосредоточенно глядя на мольберт. – Можешь Анне что-нибудь рассказать, мне нужно сделать этюд, где она слушает.

Эренбург сел на единственную трехногую табуретку, подумал секунду, и начал рассказывать историю про девушку из Нагасаки. Конечно, он добавил от себя всяческого драматизма и красивостей – ну а как иначе рассказывать историю красивой молодой женщине? Однако это явно был выстрел не в цель, судя по нежным и расслабленным взглядам, которыми обменивались Амедео и Анна.

Вскоре Эренбург распрощался деликатно, однако Анна Андреевна историю не забыла. Даже наоборот, она ей вполне запомнилась, и она ее рассказала, добавив еще деталей от себя, своей подруге и сверстнице, Вере Инбер, которая как раз оказалась в Париже.

Вера пришла в иррациональный восторг и попросила разрешения написать стихотворение на эту дивную тему. Конечно, Анна Андреевна разрешила.

Стихотворение было опубликовано и как-то быстро ушло в народ. Его переделывали, дополняли, в двадцатые сочинили к нему музыку, и оно стало безымянным. Мало кто знает даже автора текста, а уж историю про Эренбурга, Модильяни и Ахматову вообще не вспоминают.

Казалось бы, вот и вся история. Однако нет. Это только её открытая всем половина.

(продолжение следует)

Я в детстве никак не мог понять Тараса Бульбу, хотя и полагалось. Уж очень классик хорошо полячку описал. Что интересно, сам он женщин не жаловал. Или они его не жаловали? С другой стороны, конечно, убивать сына - дело давно известное, даже одобряемое в священных книгах.

С третьей стороны, Ондрий сначала не переметывался на сторону противника, а проводил гуманитарную акцию: снабжал мирное население продовольственной помощью. А как получилось, что он перешел на их сторону и стал воевать - я не помню. Что-то там произошло, не иначе.

С четвертой стороны, мне не совсем понятно, на основании каких таких законов Тарас застрелил Ондрия. Даже минимального трибунала не собрал. Я думаю, что, скорее всего, он боялся, что всплывет какая-нибудь информация про него самого. Например, о недонесении, или о финансовом участии.

Скорее всего, это была операция типа "Иран-контра": хлеб обменивали на евреев, а за последних получали деньги от сионистских организаций, которые переправляли их в Палестину. На деньги же закупали оружие и горилку. Поэтому я склонен предполагать, что тут торчат ослиные уши шинкарей. А шинкари-то тоже евреи были! Вот всё и выясняется: побоялся Тарас гнева товарищей по Сечи, и убил сына.

С пятой стороны, есть подозрение, что Ондрий вовсе не был сыном Тараса. Вспомните: братья были разными по внешнему облику. А Тарас частенько бывал в длительных командировках (кстати: поневоле задумаешься, каково происхождение слова "командировка"). Очевидно, мысль эта давно мучала Тараса; не заходил ли к его бабе какой шинкарь? И вот эта маниакальная подозрительность в конце концов привела к трагическому концу.

С шестой стороны, мне не совсем понятно, почему Ондрий вообще попал в руки Тарасу. Я думаю, что его гибели хотели и сами ляхи, поэтому они дали ему самого горячего коня. Но тогда непонятно: почему сначала они так стремились его переманить, что даже пожертвовали панночкой, судя по всему, не простым агентом?

Итак, нам известно, что Ондрий выполнил какую-то важную для ляхов функцию, после чего стал не нужен. Всё же и это не объясняет, почему его необходимо было после окончании операции убирать, причем таким изощренным способом. Можно же было как-то проще: грибами отравить, или заразить дурной болезнью.

Сейчас расскажу отгадку.

Я думаю, что, выдавая Ондрия, поляки стремились отвести подозрение от своего главного, глубоко замаскированного агента. По их расчетам, во-первых, козаки, узнав о гибели Ондрия, должны были поверить, что измена выкорчевана. Но не только в этом заключалась иезуитская изощренность плана!

Главное же было то, что их законспирированный резидент должен был в результате гибели Ондрия неимоверно укрепиться в доверии козаков. И теперь-то нам ясно, кто был этот человек, выигравший в глазах товарищей и заслуживший безграничное доверие!

Гоголь, этот гениальный писатель земли Русской, описывал всё, как ему казалось. То есть, он тоже считал, святая простота, что Тарас мстил за измену и т.п. Но, в силу громадности своего таланта, он вскрыл подлый замысел униатов и их пособника Бульбы-старшего.

А самое главное - что он, Гоголь, и сам впоследствии, перечитывая свои труды, понял правду. Гоголь начал писать второй том "Тараса Бульбы", а для конспирации в избранных местах из переписки с друзьями говорил, что это второй том "Мертвых душ". Кстати, он так и планировал: начать как бы про Чичикова, а потом плавно вернуться в век Запорожской Сечи. Даже остался отрывок: Чичиков едет в коляске, смотрит на желтеющие поля, и думает: а когда-то здесь была буйная степь. Вот с этого-то места и должен был совершиться переход к "Тарасу Бульбе".

Осталось досказать совсем немного.

Итак, Гоголю открылась страшная правда. Он начал осторожно, тайнописью, излагать ее на бумаге. Одного он не додумал: жил-то он в это время в Риме, а там папские шпионы неотрывно следили за каждым шагом опасного врага католической церкви и доносили польским кардиналам. План Гоголя был разгадан. И всё бы обошлось, но тут мне приходится сказать о самом неприятном.

Дело в том, что вся операция, описанная в первом томе "Тараса Бульбы", проводилась совместно спецслужбами ляхов и москалей. Хоть и считались они на бумаге врагами, но был у них общий интерес. Задача была двоякая: заслать побольше евреев в Палестину, чтобы досадить туркам, а заодно уже прибрать к рукам вильну незалежну Украйну. Козаки должны были, по плану, позвать на помощь меньших русских братьев, а те, воспользовавшись истощением козацких сил, присоединить Украину, а кое-что отдать и полякам.

Отсюда нам ясно, кто был самым главным, даже и не названным, агентом: Богдан Хмельницкий! Это его зловещая тень, словно арктическим холодом, накрывает иногда страницы веселого искрометного романа Гоголя.

Понятно, что такие разоблачения никому не были нужны – ни царскому правительству, ни полякам. И тогда, обманом выманив Гоголя из Рима, его одурманивают полонием, подсыпанным в горилку, а потом заставляют сжечь в печке второй том "Тараса Бульбы", причем публично об этом сообщить.

Всё. Драма окончена. Осталось избавиться от главного участника - и вот Гоголя, в простом гробу, везут два осетина, а повстречавшемуся Пушкину на вопрос "Кого везете?" отвечают: "Грибоеда".

А вот приятная новость, которую я пропустил. В журнале "Изящная словесность" вышел мой рассказ "Цыганка с картами, дорога дальняя..." Мне он очень дорог, потому что написан от лица моего отца.

Сатана сидел за невообразимых размеров письменным столом и писал что-то красивой авторучкой, по-моему, паркером.
Я слегка оторопел, когда увидел его: это был один в один генерал Гроув. Разве что мимика была немножко другая. Ну, и он был явно постарше.
Наконец, он махнул мне рукой, типа, садись, закончил свою писанину, завинтил колпачок, положил ручку рядом и повернулся ко мне.
- Ну, что скажешь, Иегуда?
Надо сказать, он был первый здесь, в аду, кто обратился ко мне по имени. И меня это ужасно тронуло.
( Read more... )

Грёбаный фейсбук не позволяет из себя транслировать, придется вручную.

Вышла в Москве, в "Риполе", книжка в серии "Зеркало".




Три пары соавторов, в том числе мы с liza_bam, по шесть рассказов. Рассказы хорошие, гарантирую.

Сделали мне добрые администраторы страничку на "Фантлабе". Много приятных слов понаписали.

Библиография там немножко запутанная, но большинство ссылок на книжки, журналы и на сетевые ресурсы имеются. Так что кому интересно, заходите.

Это текст в сообществе txt_me. Там был такой человек, kostik, очень талантливый, добрый и бесстрашный. Вечно он ездил то в Азию, то в Африку, летал на дельтаплане в горах Памира, а погиб в мирном Минске, в аварии. Мы написали рассказы по его темам.

Экзаменатор был уже не мальчик. Конечно, помладше меня, но легко можно было себе представить, как мы с ним сидим за соседними столами в офисе, или, наоборот, в баре. Или, скажем, идем не спеша по улице к метро и беседуем о проблемах у детей.

Пиджак, как у него, я бы вряд ли когда купил и тем более надел, настолько от него веяло тоской чистой и аккуратной бедности, заботливой женой с одежной щеткой и ежегодной химчисткой. Впрочем, может и прав был мой друг Иржи, который как-то сказал: «Ты как в юности позавидовал фарцовщикам, так и ходишь, как будто мечта сбылась» – и смахнул тогда пылинку с лацкана.
( Read more... )

Тема: Курс выживания в нормальных условиях

Наткнулся совершенно случайно на эту запись. Здесь выступает, как я понимаю (его так ни разу официально и не представили) Борис Горзев, многолетний зав литотделом "Химии и жизни", человек, который опубликовал меня и liza_bam, и не раз. Мне очень, очень жаль, что я с ним так и не встретился, я увидел тут, какой он был хороший и симпатичный человек. Мы ему очень многим обязаны.

Написал рассказ в сообщесве txt_me. Рассказы по выбранным темам, в конце они приведены.

************

Синий экран смерти

Похоже, он вымирал вместе со своей профессией. Двадцать лет тому назад само слово «серфер» было еще никому не известно; вернее, означало оно совсем другое – мускулистых красавчиков, стоящих враскоряку на гладкой доске и режущих неправдоподобно огромные волны.

Да оно и теперь это означает. А вот тогдашние серферы, числом пять человек, стояли перед другой задачей: искать золотые крупинки в тогда еще крохотном Интернете.

Сейчас трудно в это поверить, но каждый день он приходил на работу (а иногда и просыпался на работе, ни бывшая жена, ни выросшие дети его не отвлекали), садился за громадный кубический монитор и отправлялся в плавание по неизвестному океану. Никаких инструкций, куда идти и что искать, не было. Был только один принцип: найти интересное, поставить клеймо и навсегда внести в реестр, чтобы уже никуда этот сайт не исчез, не потерялся во все растущем океане.

Он сам себе напоминал иногда первого человека Адама, когда шел от сайта к сайту и прикреплял тэги. Секс, деньги и рок-н-ролл, героин и оружие – это быстро надоедало, и он уходил в сторону, с протоптанных дорожек, в экзотику и извращения. Татуировки и роторные двигатели, сауны и массаж, сыроедение и уринотерапия, филиппинские хилеры и гонкогские триады, опиум и сорта чая, казино Макао и скалы Халонга, дорога в Мандалей и мост через реку Квай, надпечатки и негашеные марки, германские колонии и пони-экспресс... Левой рукой он шарил на столе рядом в поисках сэндвича, откусывал пару раз, смотрел на часы – хм, пора уже ужинать, а не обедать. Иногда его заносило туда, где он меток старался не оставлять: издевательства, грязь, кровь и кишки, перепуганные дети, разбрызганные мозги, разделка человека на мясо. Не так просто было выйти оттуда, и он скелетом ощущал, как натужно ревет двигатель старого браузера, то и дело срываясь в безумие, и все же выползая к свету.
( Read more... )