Ну хорошо
Раз все вспоминают, я тоже вспомню свою единственную встречу с Евтушенко.
Это был примерно 89-й год. Я работал в "Мемориале" и подружился с отцом Глебом Якуниным. А надо напомнить, что он, Евтушенко и Коротич были сопредседателями "Мемориала".
И вот было какое-то собрание у нас, в шахматном клубе на Гоголевском. Мы с о.Глебом стояли, курили в вестибюле, и вдруг подъезжает ярко-зеленый "Мерседес" и паркуется у входа (тогда с парковкой попроще было). Вылезает из него огромного роста человек в зеленых штанах, желтых ботинках, розовом пиджаке и кепочке в клетку. И идет мимо нас в зал.
Я узнал Евтушенко и почтительно поздоровался, о.Глеб тоже. Евтушенко посмотрел на нас сверху и молча прошел мимо.
Отец Глеб посмотрел на меня внимательно, вздохнул и сказал так:
- Лёша, ты его прости, это будет по-христиански. Ну, вот такой он человек!
И я простил, и стало мне на душе легко и радостно.
Такова была сила убеждения о.Глеба.
Это был примерно 89-й год. Я работал в "Мемориале" и подружился с отцом Глебом Якуниным. А надо напомнить, что он, Евтушенко и Коротич были сопредседателями "Мемориала".
И вот было какое-то собрание у нас, в шахматном клубе на Гоголевском. Мы с о.Глебом стояли, курили в вестибюле, и вдруг подъезжает ярко-зеленый "Мерседес" и паркуется у входа (тогда с парковкой попроще было). Вылезает из него огромного роста человек в зеленых штанах, желтых ботинках, розовом пиджаке и кепочке в клетку. И идет мимо нас в зал.
Я узнал Евтушенко и почтительно поздоровался, о.Глеб тоже. Евтушенко посмотрел на нас сверху и молча прошел мимо.
Отец Глеб посмотрел на меня внимательно, вздохнул и сказал так:
- Лёша, ты его прости, это будет по-христиански. Ну, вот такой он человек!
И я простил, и стало мне на душе легко и радостно.
Такова была сила убеждения о.Глеба.